Том 16. Анонимный звонок [ Авт.сборник] - Картер Браун

— Тогда вам нужно будет действовать строго по моим инструкциям, иначе ничего не получится, — сказал я с нажимом. — И на несколько дней вам придется отказаться от игры в казино.

— Я буду действовать по вашим инструкциям, мистер Холман, и мне кажется, что это само по себе будет самой крупной игрой в моей жизни.

— Тогда слушайте, что надо делать… — И я четко, слово за словом объяснил ему.

Когда разговор был закончен, я налил себе еще. Что ж, дело сделано. Хорошо рассчитанный риск — это вещь неплохая. Только вот с того момента, как ты действительно начинаешь рисковать, все расчеты теряют смысл. Наверное, именно поэтому мои внутренности начали буйствовать. Я допил виски, и, решив, что у Таггарта было достаточно времени, чтобы перезвонить мне с неясными вопросами, аккуратно снял трубку с рычага и положил рядом с телефоном.

Наконец я отправился спать.

Покрывало на кровати все еще было примято под форму тела Розмари… Это меня просто добило. Интересно, какие гормоны заставляют такую телку бегать за этим долбаным неврастеником Ивеном Карреном?

«Черт! Кто кого называет неврастеником? — вдруг мелькнуло у меня в голове. — Это ты готов потонуть в одной-единственной капле сентиментальности! Готов рыдать до колик! Наверное, в этой мысли что-то есть…»

Глава 9

В половине девятого следующего утра я повесил телефон, который выключал на ночь, на место и задержал на нем руку. Он зазвонил почти сразу же.

— Рик! Слава Богу! Я уже два часа пытаюсь тебя поднять! — визжал Мэнни Крюгер. — Вся чертовщина, связанная с Карреном, вырвалась наружу! Я схожу с ума!

— Каррен? — переспросил я, явно подталкивая его к изложению подробностей.

— Ему позвонили сегодня утром, в половине седьмого, когда он как раз собирался в студию. — Мэнни чуть не плакал. — Какой-то ублюдок ему позвонил и сказал, что пора! Сегодня Каррен будет сниматься, и они надеются, что к завтрашнему утру он излечится от своей болезни.

— О каком звонке ты говоришь? — продолжал выпытывать я.

— Об анонимном, о каком же еще? Ивен сказал, что он слышал отвратительный зловещий голос. Кровь стыла в его жилах, когда он слушал этот голос, даже не вслушиваясь в смысл слов.

— Сказал? — Мне удалось как раз вовремя подавить зевок.

— Его обвиняли в преднамеренном убийстве жены — наверное, это какой-то псих! Всем известно, что произошел несчастный случай и она сама сидела за рулем машины! Но голос сказал, что Ивен будет наказан за это. Жизнь за жизнь. Когда я разговаривал с Ивеном, он был в шоке и мало что мог рассказать. Но из его слов я понял, что этот тип наговорил ему кучу жестоких и мерзких ругательств. Но главное — их смысл сводился к тому, что в ближайшие сорок восемь часов Ивен умрет!

— Студии лучше бы позаботиться о том, чтобы уплотнить расписание съемок! — буркнул я.

— А? Что ты сказал, Рик? — не понял Мэнни.

— Ничего особенного, продолжай, Мэнни, — нетерпеливо бросил я.

— «Я — оружие мести Дженни Дурант, — сказал голос, — и моя рука отправит тебя на вечные муки!» — процитировал Крюгер слова анонимного типа.

— Похоже на безработного сценариста, — прокомментировал я.

— Не смейся над этим, Рик, — обиделся уязвленный Мэнни. — Мне даже страшно повторять тебе эти слова!

— А что еще сказали Ивену?

— Что не будут возражать, если Ивен станет скрываться, потому что, как только он бросится бежать, их работа намного упростится.

— Ты звонил в полицию, Мэнни? — поинтересовался я, изо всех сил стараясь казаться спокойным, будто это рутинный вопрос.

— Я хотел позвонить сразу же. — Мэнни был огорчен. — Поднял было уже трубку, но в тот же миг Ивен просто вышиб ее из моих рук. «Никаких копов!» Он продолжал орать, будто я глухой, или что-то в этом роде! А Ларсен его поддерживал, чего я вообще не понимаю, хотя в будущем году мне исполнится сорок семь. Все это, мол, очень плохо для образа Ивена, для общественности! Ларсен принялся пичкать меня всей этой ерундой! Плохое общественное мнение? Если бы я был вправе предать огласке всю эту историю прямо сейчас, такой сенсационный материал мог бы вытеснить с первых страниц известие о начале Третьей мировой войны!

— Где сейчас находится Каррен? — строго спросил я.

— Дома, на Бель-Эйр. С ним Ларсен и эта чудаковатая кукла — Розмари. Я предложил разместить в доме полицейских со студии. Но они дружно запротестовали. Как ты думаешь, что с ними случилось? Что, оба жаждут смерти, что ли? В конечном итоге я им сказал, что пришлю тебя, как только мне удастся с тобой связаться. Ивен сказал — ты понимаешь, старина, я лишь цитирую его слова — он сказал: «Предупреди этого самоуверенного сукиного сына, чтобы держался подальше от моего дома!» Потом Ларсен заявил то же самое, но в более мягкой форме: типа того, что Холман, мол, больше поможет Ивену вне стен дома. То есть если не даст возможности обладателю этого мерзкого голоса проникнуть в дом. А мне что делать? Я в тупике. Связан по рукам и ногам. В настоящий момент Каррен вложил в студию в семь раз больше денег, чем кто-либо другой. И я скорее перережу себе горло, чем поставлю на нем крест! Что ты думаешь?

— Ты сделал все возможное, Мэнни, — с неподдельной теплотой в голосе произнес я. — А я-то знаю, какой ты молодец и как много можешь! Но, сам посуди, какая может выйти польза, если ты перережешь себе горло, пытаясь спасти жизнь Каррена?

— Приятно, что кто-то ценит мои усилия.

Его захлестнули эмоции, и мне пришлось довольно долго выслушивать его всхлипывания.

— Рик, старина! — Мэнни громко откашлялся. И, слушая эти звуки, похожие на урчание и бульканье в неисправных водопроводных трубах, я почему-то подумал, что ему срочно требуется водопроводчик. — Мы одни, но мы вместе! Мы можем что-нибудь сделать в этой рискованной ситуации?

— Ты же знаешь меня, Мэнни, — быстро отозвался я. — Здесь нет ничего удивительного! Мне кажется, что я многое могу сделать, так почему ты не хочешь поручить это дело мне?

— Ты хочешь сказать?.. — Его голос смягчился, когда он осознал значение того, о чем хотел спросить. — Ты хочешь взять на себя всю ответственность за безопасность Каррена? — пролепетал он.

— Именно, — выпалил я.

— Рик! — Похоже, его снова захлестывали эмоции. — Ну что я могу сказать?

— А ты подумай кое о чем! — пробормотал я, но не настолько громко, чтобы он мог расслышать.

— Однажды, когда я уже буду нянчить своих внуков, я расскажу им, что некогда знал поистине великого человека, — почти прослезился Мэнни.

Я осторожно повесил трубку, как это делал всегда. Затем отправился на кухню и приготовил себе завтрак. Почти в полдень раздался следующий телефонный звонок.

— Мы только что прибыли в аэропорт Лос-Анджелеса, мистер Холман, — послышался в трубке знакомый металлический скрежет. — И собираемся взять такси и приехать к вам в гости. Как у вас обстоят дела сегодня?

— Просто прекрасно, — ответил я. — Мне ждать вас к завтраку?

— Нет, спасибо, мистер Холман. Мы поели в самолете.

— Я с нетерпением жду встречи с вами, мистер Таггарт, — любезно проговорил я.

— Тогда до скорой встречи, мистер Холман.

Трубку повесили.

Мысленно возвращаясь к заседанию в административном номере отеля, я задумался над тем, что больше страшило меня: его старомодные любезности или его профессионалы, вместе взятые? Размышляя подобным образом, я вошел в спальню, рывком открыл ящик и надел поясную кобуру. Затем проверил свой револьвер 38-го калибра, сунул его в кобуру и тщательно одернул пиджак. Я не хотел бы ненароком застрелить кого-нибудь, потому что потом копы из Лос-Анджелеса начнут приставать с дурацкими вопросами. Моя теория сводилась к следующему: я, может быть, буду вынужден кого-то убить, чтобы не дать им возможности застрелить кого-то еще. Когда мои мысли всецело сосредоточились на предстоящей операции, я пошел искать чего-нибудь выпить.

Такси прибыло где-то чуть позже часа пополудни, и я вышел на крыльцо встречать гостя. Таггарт щеголял старым «стетсоном» — уникальный способ решить проблему, как остаться незамеченным в толпе. Я провел их в гостиную и пару минут играл роль бармена. Потом мы перешли к делу.

— Должен поздравить вас с успешным диалогом, мистер Таггарт, — высокопарно сказал я. — Кое-что из него мне повторили сегодня утром, и, похоже, он подействовал!

— Когда-то, будучи студентом колледжа, я посещал любительский драмкружок, — похвастался он. — Думаю, я не совсем забыл, как это делается.

— Итак, что мы имеем? — дрожащим голосом спросил Табал.

— Никаких полицейских, — предупредил я. — Они оба боятся этого больше всего!

— Они наверняка что-то задумали. — Кровожадная улыбка расползлась по лицу веселого толстяка. — Надеюсь, вскоре мы узнаем, что именно они задумали.